vattukvinnan

Он поехал прямиком в больницу Истада и поднялся в лифте в отделение интенсивной терапии. В коридоре он сразу заметил молодого стажера Мартинсона, сидевшего на стуле возле двери.
Валландер почувствовал, что начинает раздражаться.
Неужели для дежурства в больнице не нашлось никого, кроме молодого неопытного стажера? И почему он сидит в коридоре? Почему он не возле кровати, готовый ловить слабейший шепот, слетающий с губ искалеченной женщины?
- Здравствуй, - сказал Валландер. – Как дела?
- Она без сознания, - ответил Мартинсон. – И непохоже, чтобы врачи на что-то надеялись.
- Ты почему сидишь здесь? Почему ты не в палате?
- Они скажут, если что-нибудь изменится.
Валандер заметил, что Мартинсон говорит неуверенно.
«Я веду себя, как старый учитель-зануда», - подумал он.
Он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в палату. Здесь, в приемной смерти, вздыхали и сопели разные аппараты. Шланги, словно прозрачные черви, тянулись по стенам. Медсестра как раз стояла и читала диаграмму, когда он открыл дверь.
- Сюда нельзя, - резко сказала она.
- Я полицейский, - ответил Валландер. – Я только хотел спросить, как она.
- Вам сообщат, подождите в коридоре, - сказала медсестра.
Валландер не успел ничего ответить; в палату торопливо вошел врач. Валландер подумал, что врач выглядит на удивление юным.
- Лучше, если бы посторонних здесь не было, - сказал молодой врач, заметив Валландера.
- Я сейчас уйду. Я только хотел спросить, как она. Моя фамилия Валландер, я полицейский. Из отдела убийств, - пояснил он, не уверенный, что есть какая-то разница. – Я руковожу расследованием, мы ищем того или тех, кто сделал это. Так кА она?
- Удивительно, что она все еще жива, - сказал врач и кивком пригласил его подойти к кровати. – Сколько чего у нее разбито и повреждено, мы все еще не можем сказать. Для начала надо сделать так, чтобы она выжила. Горло сильно деформировано. Как будто ее кто-то хотел задушить.
- Именно так и было, - сказал Валландер и посмотрел на худое лицо, еле видное среди простыней и шлангов.
- Она должна была умереть, - сказал врач.
- Надеюсь, она выживет, - сказал Курт Валландер. – Она наш единственный свидетель.
- Мы надеемся, что все наши пациенты выживут, - равнодушно ответил врач и стал изучать экран, на котором зеленые линии рисовали непрерывные волны.
Врач сказал, что пока ничего не может сообщить, и Курт Валландер вышел из палаты. Мария Лёвгрен могла скончаться, не приходя в сознание. Никто ничего не знал наверняка.
- Ты умеешь читать по губам? – спросил Валландер Мартинсона.
- Нет, - удивленно ответил тот.
- Жаль, - сказал Валландер и ушел.
Из больницы он на своей машине поехал прямиком к коричневому знанию полицейского управления, которое располагалось у восточного выезда из города.
Валландер уселся за стол и посмотрел в окно, на старую водонапорную башню из кирпича.
«Может, в наше время нужны другие полицейские? – подумал он. – Полицейские, которые не слишком волнуются, когда ранним январским утром им приходится отправляться в сельскую местность на юге Швеции на бойню, где режут людей. Полицейские, которые не знают моих сомнений и неуверенности в себе?»
Телефонный звонок вывел его из раздумий.
«Это из больницы», - мелькнуло у него в голове. «Они звонят, чтобы сказать, что Мария Лёвгрен умерла».
Но успела ли она прийти в себя? Сказать что-нибудь?
Он уставился на трезвонящий телефон.
«Черт, - подумал он. – Черт»
Все что угодно, только не это.
Но когда Валландер поднял трубку, оказалось, что звонит его дочь. Он так дернулся, что едва не смахнул телефон на пол.
- Папа, - сказал она, и он услышал, как провалилась монета.
- Привет, - сказал он. – Откуда звонишь?
Только бы это не оказалась Лима, подумал он. Или Килиманджаро. Или Киншаса.
- Я в Истаде.
Тут он обрадовался. Значит, он сможет увидеть ее.
- Я приехала повидаться с тобой, - сказала она. – Но передумала. Я стою на вокзале. Уезжаю. Я только хочу тебе сказать, что все равно хотела встретиться с тобой.
Разговор прервался, и Валландер остался сидеть с телефонной трубкой в руке.
«Чертова девчонка, - подумал он. – Зачем она так поступает?»
Его дочери Линде было девятнадцать лет. Пока ей не исполнилось пятнадцать, у них были хорошие отношения. К нему, а не к мамочке приходила она со своими трудностями или с тем, что ей хотелось сделать, но она не решалась. Он видел, как она менялась, как пухленькая девочка превращается в молодую, вызывающе красивую женщину. Пока ей не исполнилось пятнадцать, она и виду не показала, что носит в себе тайных демонов, которые в один прекрасный день увлекли ее в загадочный край, лежащий где-то глубоко.
Однажды весной – незадолго до этого Линде исполнилось пятнадцать – она вдруг, без каких-либо видимых причин, попыталась покончить с собой. Это случилось в субботу, после обеда. Курт Валландер чинил садовый стул, жена мыла окно. Валландер отложил молоток и вошел в дом – в нем внезапно поднялось беспокойство. Она лежала на кровати в своей комнате с перерезанными венами и горлом. Потом, когда все закончилось, врач сказал ему, что она умерла бы, если бы он не пришел вовремя и, не потеряв присутствия духа, не перетянул ей руки.
Потрясение так и не прошло. Отношения между ним и Линдой оказались разрушенными. Она стала отдаляться от него, и он так и не сумел понять, что толкнуло ее на самоубийство. Она окончила школу, сменила несколько мест работы и могла внезапно и надолго исчезать. Пару раз жена заставила Валландера объявить дочку в розыск. Коллеги видели, как ему бывало больно, когда Линда становилась объектом его собственного расследования. Но в один прекрасный день она возвращалась, и только пошарив тайком в ее карманах и пролистав паспорт, он смог понять, где она была.
«Черт возьми, - подумал он. – Почему ты не остановишься? Почему ты так изменилась?»
Снова зазвонил телефон, и Валландер потянулся к трубке.
- Это папа, - ляпнул он.
- Что ты хочешь сказать? – ответил его собственный отец. – Что ты хочешь сказать, отвечая по телефону "это папа"? Я думал, ты полицейский.
- У меня сейчас нет времени. Можно, я перезвоню попозже?
- Нельзя. Что там такое важное?
- Утром случилось кое-то серьезное. Я позвоню позже.
- А что случилось-то?
Его старенький отец звонил ему почти каждый день. Несколько раз Валландер приказывал телефонисткам не соединять отца с ним. Но отец видел его насквозь, назывался разными именами и менял голос, чтобы обмануть телефонисток.
Курт Валландер видел только один способ избавиться от него.
- Я вырвусь к тебе сегодня вечером, - сказал он. – Тогда можно будет поговорить.
Отец неохотно дал себя уговорить.
- Приезжай к семи. Тогда у меня будет время приготовиться.
- Приеду к семи. Пока.
Валландер положил трубку и отключил входящие звонки.
Он торопливо подумал, что нужно сесть в машину и поехать на вокзал, чтобы успеть застать дочь. Поговорить с ней, попытаться восстановить связь, которая разрушилась таким необъяснимым образом. Но он знал, что никуда не поедет. Он не хотел, чтобы дочь сбежала от него навсегда.
Открылась дверь, и в кабинет заглянул Неслунд.
- Привет, - сказал он. – Мне его ввести?
- Ввести кого?
Неслунд взглянул на свои часы.
- Девять, - сказал он. – Ты вчера сказал, что в девять собираешься допросить Класа Монсона.
- Какой еще Клас Монсон?
Неслунд с интересом посмотрел на него.
- Тот, что ограбил магазин на Остерледен. Ты что, напрочь про него забыл?
Тут Валландер вспомнил и одновременно сообразил, что Неслунд, конечно, ничего не знает об убийстве, которое произошло этой ночью.
- Можешь заняться Монсоном, - сказал он. – У нас ночное убийство в Ленарпе. Может быть, двойное. Пожилая пара. Займись Монсоном. Но избавь меня от этого. Первым дело мы должны начать расследование в Ленарпе.
- Адвокат Монсона уже пришел, - сказал Неслунд. – Если я отправлю его домой, нам мало не покажется.
- Проведи подготовительный допрос, - ответил Валландер. – Если адвокат потом поднимет крик, это не поможет. Собери группу в моем кабинете к десяти. Все должны присутствовать.
Валландер вдруг почувствовал, что готов действовать. Теперь он снова был полицейским. Тяжкие мысли о дочери и жене, бросившей его, могут подождать. А ему пора пуститься в долгую и опасную погоню за убийцей.
Он убрал со стола кипы бумаг, в клочья изорвал купон тотализатора, который у него все не было времени заполнить, зашел в столовую и налил чашку кофе.
В десять все собрались в его кабинете. Рюдберга вызвали с места преступления; теперь он сидел на стуле у окна. Кабинет заполняли сидящие и стоящие полицейские, их было семеро. Валландер позвонил в полицию, и ему удалось услышать, что положение старой женщины по-прежнему критическое.
Потом он доложил о то, что произошло.
- Это было хуже, чем вы можете себе представить, - сказал он. – Или – что ты говоришь, Рюдберг?
- Именно так, - ответил Рюдберг. – Как в американском фильме. Мне все еще кажется, что пахнет кровью. Ни на что не похоже.
- Мы должны взять тех, кто это сделал, - закончил Валландер свою речь. – Мы не можем позволить этим психам уйти безнаказанными.
В кабинете стало тихо. Рюдберг барабанил пальцами по краешку стула. Где-то в коридоре засмеялась женщина.
Курт Валлендер обвел комнату глазами. Здесь собрались его сослуживцы. Никто из них не был ему близким другом. Но они составляли единое целое.
- Ну что же, - сказал он. - Пора начинать.
Часы показывали без двадцати одиннадцать.
(пер. со шв. vattukvinnan, ЖЖурнальный вариант)